В прошлом году мы уже публиковали будничные эпизоды быченского краеведа Дмитрия Чупова, услышанные им от своих родных («Север» №31, 32, 33, 34). Читатели ждали с нетерпением их продолжения. И вот совсем недавно Дмитрий Егорович побывал у нас в гостях и снова пришёл не с пустыми руками. Он принёс ещё несколько записанных им памятных эпизодов, случившихся в разное время с его земляками. Как и прежде, материал публикуем в авторской редакции с сохранением местных диалектов, которые слышатся в разговорной речи местных жителей всё реже.
Возвращение с промысла
Как уже говорилось ранее, звено быченских рыбаков — Чуповы Андрей Дмитриевич с женой Елисаветой Алексеевной и сыном Георгием, Соснин Василий Васильевич и Коршаков Сергей Иванович с сыном Михаилом, весь летний сезон 1944 военного года жили на озере Сиговец Несской системы и от колхоза им. Сталина занимались ловлей рыбы. В конце августа у них закончилась мука. И Сергей Иванович с Егором пешком выходили с озера в Бычье за хлебом.
Снабдившись продуктами, промысел продолжился. Сентябрь выдался довольно сухим и тёплым. Рыба ловилась хорошо. Так незаметно за делом стала проходить уже и первая декада октября. Как бы хорошо ни шла рыба, но старые рыбаки Андрей Дмитриевич и Сергей Иванович знали, что на Покров уже обязательно нужно выходить домой. Поэтому все ловушки с озера сняли. Завод: сетки, ижи и невод, предварительно развесив на вешалах, просушили и прибрали в анбар. Надёжно закрыли погреб с рыбой, засоленной в баклашках. Собрали всё, что требуется в дорогу. Ведь как бы ни ладила погода, но время уже уходило в позднюю осень. Не зря же в таком случае говорится – за ночью, как за горой.
А ночью заморозило и землю побелило первым снежком. Но думай не думай, а идти надо. Одев себе за плечи крошни (кузов из сарги Ред.), пошли за волок. Пришли к Лофтуры, а река уже стоит. Делать нечего, Андрей Дмитриевич и Сергей Иванович принялись за изготовление чунок. Благо, что ремесло знакомое – за всю жизнь этих охотничьих санок они своими руками сделали немало. Срубили по два еловых кренька и вычесали из них полозья. Начесали копыльев, врубили их с боков в полозья и, завязав везьем, смастерили две более-менее добротных чунки. День к той поры уже склонился к закату. Ночь провели у огня под елью.
Только стало светать, перекусили, попили горячего чаю, сложили всю свою поклажу на чунки и, выйдя на летник, направились в домашнюю сторону. Попеременно впрягаясь в лямку, километр за километром путники неспешно, больше молча, преодолевали свой нелёгкий путь. Ещё две ночи пришлось переночевать под елью, прежде чем к исходу четвёртого дня пришли до дедушковой избы в Усть — Палуге. Протопили каменку. Развешали по избе сырую одежду и обувь, до утра просушились и хорошо отдохнули в тёплой избе. Изба хоть, конечно, и маленькая, но, как говорится, – в тесноте, да не в обиде. К слову, избушка эта простояла до 2015 года, сгорев по неизвестной нам причине.
Утром, позавтракав, двинулись в сторону деревни. Пришли на Усть — Нерюгу. Тут нужно перейти через Лофтуру. Лёд гладкий, как каток, да ещё припорошенный свежим снежком. И надо же случиться такому несчастью… Бабушка Елисавета Алексеевна, только ступив на лёд, поскользнулась и, упав, сломила в запястье правую руку. Как бы уж не было ей больно, но деваться некуда. Из подручных средств смастерили темляк и, зафиксировав травмированную руку на груди, пошли тихонько дальше. С таким тяжёлым увечьем ей пришлось пешком по бездорожью, где лесом, где болотом, идти 20 километров до деревни.
Пришли домой. Больной нужно бы срочно в Мезень, в райбольницу. Но время как раз – самая распута – реки ещё толком не стоят, на конях ещё дороги нет. Дорога появилась только через месяц. За это время рука у бабушки, слава Богу, начала уже срастаться. Но срослась неправильно, в запястье получился изгиб по оси в сторону большого пальца. Когда направилась конская дорога, бабушка поехала в Мезень. Сколько-то лежала в больнице, проходила общую терапию, но перелом уже застарел и поэтому рука так на всю жизнь у неё и осталась искривлённой. Хорошо ещё, что рука не утратила своей функции. После полного выздоровления бабушка могла делать всякую семейную и хозяйственную крестьянскую работу.
Ко всему вышесказанному добавлю лишь один любопытный факт. В Мезенской районной больнице бабушке Елисавете Алексеевне был выписан рецепт, который она привезла домой, и он сохранился доныне. Вот его содержание. Сверху печатный штамп: Н. К. З. Мезенская советская АМБУЛАТОРИЯ при Мезенской Больнице. 15/I 1945 г. г. Мезень. Rp: Streptocidi 0,3. Dtd № 6. S по 1 пор 3р в день. Гр. Чуповой. Фр. Тра… На рецепт в аптеке наложена виза: Streptocidi – нет.
Напрашивается вопрос, какие же лекарства имелись в наличии в Мезенской аптеке во время Великой Отечественной войны, если в ней не было даже обычного стрептоцида?
Дмитрий Чупов.
Продолжение следует.
